Драббло-игры.

[willy-goldfinch]

Заразили меня Шел и Трабли этими игрищами, и сегодня мы с Кустом хорошо так разыграли на двоих 24 персонажа. И это totally made my night!
В общем, не могу держать это взаперти, пусть будет на всеобщем обозрении.
Тут много стёба, но и достаточно романтики, есть ангст, много кроссоверов, авторского видения, хрени без ножек, а ещё есть совсем чуть-чуть натягивания канона на гет.

И ещё: не вычитано!

Хатаке Какаши (Наруто) | Мацумото Рангику (Блич). Н!
Легализированная ложь.

81 слово.

Хатаке Какаши последовал всем советам, что были описаны в книгах Джирайи, но не приблизился и на шаг к тому, чтобы коснуться хотя бы мимолётным взглядом того, что вышеупомянутый автор называл «Долиной Дурманящей Мягкости». В итоге он решился на самый последний из способов и, подойдя к Рангику, схватился за её огого обеими руками.
- И как это называется? – не дожидаясь ответа, блондинка от души заехала горе-казанове по лицу.
- Легализированная посредством печатной продукции ложь, - слабо отозвался мужчина, отправляясь в бреющий полёт.

Люси Хартфилия (Фейри Тейл) | Хирако Синдзи (Блич). Н!
На пути взросления.

74 слова.

- На пути взросления девушка должна познать всё! Радости встреч, - Хирако Синдзи аккуратно взял в свои ладони руку Люси Хартфилии, - счастье первой влюблённости, - он смело приобнял её за плечи, - истому страстной любви, - подошёл он к эпогею своего повествования, обхватывая девушку за талию и прижимая к себе, - и… горечь… расставаний… - хрипя, блондин сполз на пол, прижимая руки к паху и страдальчески глядя вслед удаляющейся девичьей по… кхм, спине.

Мираджейн (Фейри Тейл) | Джаннини (Реборн!). Н!
Житие мое.

146 слов.

Джаннини с упоением смотрел в телевизор, он с удивлением и воодушевлением открывал для себя русский кинематограф, сегодня он взял в кинопрокате фильм «Иван Васильевич меняет профессию», Мираджейн – милая и приветливая девушка из бара, в котором механик в тайне от своих друзей напивался безалкогольным пивом, сказала, что это очень хороший фильм, и она искренне верит, что мужчине он понравится. Веря в то, что картина историческая, Джаннини нажал на плей. Как и любой одинокий мужчина, которому чуть-чуть за двадцать, лысеющий брюнет любил фантазировать и включать себя в события просматриваемого фильма, но каково же было его разочарование, когда персонаж, с которым он себя уже было начал ассоциировать, в тридесятый раз завёл разговор об украденных пиджаках. Даже по разумению механика, разговоры с собакой – это слишком.
- Эх, житие мое! – недовольно протянул Джаннини, окончательно разочаровываясь в выбранном чаре.
- Какое «Житие твое», пёс смердящий? – демотивирующе ответил ему с экрана Иван Васильевич.

Кёраку Шунсуй (Блич) | Базиль (Реборн!). Н!
Опоздание как стиль жизни или записки потерянного компьютерщика.

96 слов.

- «Опоздание как стиль жизни или записки потерянного компьютерщика», не слишком длинное название? – подняв голову от почти законченного романа, спросил Базиль у сидящего напротив него Шунсуя.
- Оп… опы… пыр-пыр-пыр… - очередная опустошённая бутылка из-под сакэ вывалилась из рук мужчины и покатилась по полу.
- Всё ясно, лучше сократить название до одного слова, - улыбнувшись, Базиль вернулся к своим записям.
Его первый роман должен быть у всех на языке, поэтому проверку того, как его название будет звучать из уст этих самых всех мальчик решил начать с того языка, который принадлежал голове, уже неспособной на трезвые подвиги.

Базиль (Реборн!) | Комамура Саджин (Блич). Н! Я мечтаю об арте по этому однострочнику!
Барахолка счастья.

117 слов.

- А из этого мы сделаем Барахолку счастья! – воскликнул Базиль, с широкой улыбкой срывая с головы капитана седьмого отряда шлем.
- А, что, зачем? Верни мне мой шлем! – Комамура тщетно пытался прикрыть руками открывшуюся взору волчью морду.
- Затем, что Хэллоуин! Детишки будут рады брать конфеты не из обычного мешка, а из Барахолки счастья! Надо бы в пару к ней сделать Барахолку несчастий и Барахолку всякого неизведанного. Заодно проверим, какая будет популярнее, - мальчик рыскал взглядом по помещению в поисках того, что можно приспособить под эти самые барахолки, как его взгляд остановился на Саджине. – Ооо! Да у Вас классный костюм! Детям очень понравится! – и, широко улыбаясь, мальчик удалился в поисках Оптимуса Прайма, оставляя Комамуру недоумевать в одиночестве.

Эйприл Райан (Дримфолл) | Кусаджиши Ячиру (Блич). Н!
Крыс в декольте.

200 слов.

- Смотри-смотри! – маленькая розововолосая девочка лет двенадцати упорно пыталась взобраться на колени Эйприл, так что брюнетка не выдержала и поднялась с кресла. – Куда же ты, у меня есть для тебя подарок!
- Подарок? – Райан недоверчиво покосилась на маленького бесёнка, решительно наливая себе ещё одну чашку чая.
- Да-да! Иди сюда! – девочка протянула ручки. Сердце Эйприл, которое, казалось бы, уже давно зачерствело, растаяло под искренним и счастливым взглядом ребёнка. Доверчивая полуулыбка тронула губы лидера повстанцев, пока так наклонялась, чтобы оказаться с Ячиру на одном уровне! – Вот, держи! Это Сильвестр! – провозгласила Ячиру, запихивая Эйприл за шиворот крысу.
- Эй, где мой эль? – рыкнул недовольно Иккаку.
- Эй, кто тут самый сильный? – прорычал задиристо Зараки.
- Яркий пример крыса в декольте! Только, боюсь, у этой девушки нет декольте. А, ладно! Эй, где мои пирожные? – Кусаджиши запрыгнула на стол и принялась носиться по нему, громко требуя, чтобы ей дали конфет.
Эйприл Райан с воплями а-ля «Уберите от меня эту гадость!» и «Бринн, кто позволял тебе запускать руки ко мне под кофту?» нарезала круги по трактиру.
- Это отвратительно, – звучно фэйспалмя, Юмичика не забыл изящно поправить волосы.
Похоже, что всем, включая фикрайтера, но кроме Аясэгавы пришлась по душе вылазка одиннадцатого отряда Готэй в параллельную вселенную.

Дино Каваллоне (Реборн!) | Асари Угецу (Реборн!). Странное смешение Н! и А+.
Взгляд из тишины.

438 слов.

Когда Дино был совсем маленький, он вместе с матерью жил на Мальдивах по полгода кряду. Отец был против того, что будущий Босс семьи Каваллоне растёт и взрослеет вдали от своих подчинённых, но мать была непреклонна, с наступлением мая она забирала сына и уезжала на Атолл Ари, чтобы возвратиться в Италию только в начале ноября. Они жили вдвоём не очень шикарно, в небольшом домике на самом берегу моря, Дино обожал есть на завтрак жареные кокосы, порой он объедался ими до такого состояния, что его выворачивало наизнанку, но наутро он непременно шёл на пляж и собирал ещё тропических фруктов, не зная меры и поддаваясь жадности.
Помимо еды, мальчика можно было занять всем, чем угодно, лишь бы это никоим образом не калечило ребёнка, поэтому пока отец сходил с ума в Италии, что его мальчик не сражается на мечах, мама воспитывала его духовно. Лет в семь, когда мальчик изучил Дивехи настолько, что смог написать на нём поэму, мать отдала его учиться играть на фортепиано, в восемь – на скрипке, а в девять маленький Дино нашёл в кладовке дома то, что выбрало ему занятие на ближайшие, казалось бы, годы. А нашёл мальчик картину, на ней был изображён статный японец, играющий на флейте. Подпись на заднике гласила: Портрет Асари Угецу. Дино был так впечатлён, что тут же соорудил себе из наволочки шапку «как у дяди на картине», обмотался простынёй, чтобы быть одетым «как дядя на картине» и жарким полднем ушёл гулять по песчаным пляжам Атолла.
Нашли мальчика местные рыбаки, он схлопотал солнечный удар и валялся в водах с весьма блаженной улыбкой. Мать запретила Дино и думать о флейте и простынях, а картину продала.
По ночам мальчик иногда лежал, смотрел в потолок, слушая шум моря, не в силах заснуть, и верил, что «дядя с картины» всегда будет взирать на него из тишины, которую Дино слышал до того, как в первый раз сыграл на флейте. Впрочем, мальчик также убедился в том, что дядя предпочёл бы, чтобы он навсегда остался в полной тишине, поэтому и устроил ему это испытание, которое юный Каваллоне, увы, не прошёл. Поэтому наутро, покопавшись в кладовке ещё, Дино выудил старый и пыльный хлыст. Что он забыл на острове – вопрос, но первая попытка сбить с пальмы кокос, которую юный Дино поспешил совершить секунд десять спустя после обнаружения сего опасного оружия, окончилась весьма и весьма плачевно для его правого глаза. Но это был весьма приятный звоночек для отца, ибо столь опасный для подрастающего Дино дом на Мальдивах мать позволила продать, и на вырученные деньги нанять мальчику репетитора.
Хотя в последующие несколько лет ни один из родителей не был уверен в сделанон выборе, всё же, пока их сын пребывал на Атолле Ари, травм он получал гораздо меньше.

Мака Альбарн (Соул Итер) | Харуно Сакура (Наруто). А+
Невидима и Свободна.

306 слов.

У них были родители, но не одни на двоих. Впрочем, это было не важно, ибо быть сестрой по крови и быть сестрой по духу – это две совершенно разные вещи. Мака презирала своего отца, поэтому не говорила о нём, а Сакуре было просто нечего сказать о своих родителях, они были слишком обычными, чтобы что-то о них говорить, она была куда более выдающейся личностью, правда сама этого не признавала. Зато её признавала Альбарн, также как Харуно признавала её, хотя первой это признание было не нужно, она бы и сама со всем справилась, чай уже не маленькая глупая девочка.
Впервые Мака сказала, что хотела бы иметь такую старшую сестру как Сакура, когда после спарринга девочки развалились на земле и смотрели в ночное небо Конохи. Она понимала её как никто другой, хотя они и были такими разными, они чувствовали дыхание душ друг друга, они знали самые сильные и самые слабые стороны, они изучили друг друга за считанные дни.
Бывает такое, что создаётся ощущение, что ты родился не у тех родителей, что ты должен быть где-то, но не здесь, что ты ошибся семьёй, но ведь родственников не выбирают.
- Выбирают! Я буду звать тебя Сакура-нээ, пока ты сама в это не поверишь! – воскликнула Мака, подставляя волосы ветру и вышагивая по дороге, широко раскинув руки в стороны. Она чувствовала себя абсолютно свободной, она сама выбирала свой путь.
- Тогда я буду раскрашивать твой мир в розовый, пока ты не перестанешь видеть только тёмные оттенки! – улыбнулась в ответ Харуно и тоже раскинула руки, чтобы ветер обнял её как сорванный лепесток. Так долго в этом мире она была невидима, сколько не пыталась проявить себя, но, кажется, она наконец нашла подругу, которой не всё равно.
Когда-то они были невидимы и заточены в тюрьмах собственных предрассудков, но сейчас они раскрашены во все самые яркие цвета радуги счастья и свободны, абсолютно, как ветер под этой огромной луной.

Ириэ Шоичи (Реборн!) | Кон (Блич). Н!
Фруктовые картинки.

332 слова.

- А сейчас Вы должны пройти тест Роршаха, - сказал Шоичи, доставая несколько табличек, и показал одну сидящей напротив него плюшевой игрушке. – Что Вы здесь ви…
- Погодь-погодь, четырёхглазый, - Кон деловито сложил плюшевые задние лапы на столе, а передние скрестил под плюшевой грудью. – Это ты с кем сейчас разговаривал? Что за Швах такой?
- Не Швах, а Роршах – был такой известный немецкий врач-пси…
- Погодь, сказал! Если он известный, то почему я о нём не знаю?
Шоичи виновато пожал плечами:
- Известность такая штука… в общем, что Вы видите на этой картинке? – и Ириэ поднял вверх картинку с кляксами.
- Ноги, - безапелляционно заявил Кон.
- Пппростите? – механик нервно поправил очки. – Какие такие ноги?
- Женские! – гордо отрапортовал плюшевый лев.
Ириэ в растерянности повернул к себе картинку и с интересом отметил, что он видит тут только Большую Белую Машину, заляпанную грязью.
- Ладно, а что Вы видите на этой картинке? – рыжик показал плюшу вторую картинку.
- Попку!
От неожиданности Шоичи чуть со стула не свалился. Видимо, задача определить насколько опасен данный плюшевый субъект окажется куда сложнее, чем ему показалось на первый взгляд. Неподдающееся никакому научному объяснению существо откровенно пошлило, чем вызвало у учёного покраснение щёк и резь в животе. Но с каждой последующей картинкой, Ириэ слышал в ответ только: Спинка, Талия, Шейка, а на Сиськах учёный сдался.
- Он невменяем, - зайдя в совещательную комнату, проговорил парень, положил стопку с тестами Роршаха на стол и обхватил голову руками.
- Позволь мне попробовать, - сказал Спаннер, заходя в комнату для допросов с коробкой детских кубиков.
- Что, ещё какие-то тесты?
- Почти, - Спаннер положил перед коном кубик с изображением дыни, - что изображено на этой части кубика?
- Рангику-сааааан!!1 – брызгая кровью из носа, протянул плюш.
- А на этом? – Спаннер ткнул пальцем в кубик с арбузом.
- Иноуэ-сааааан!!1 – протянул плюш, падая в обморок.
- Фруктовые картинки сработали, объект нейтрализован, - спокойно проговорил Спаннер, входя в совещательную комнату, - Пойдём пить чай.

Ичимару Гин (Блич) | Хибари Кёя (Реборн!). Вышел очень внезапно Romance, но не кроссоверный, ибо следите за палочкой, она прямая.
История одного горца.

505 слов.

Когда Хибари Кёя сделал заключение, что он прочитал уже все возможные книги из школьной библиотеки, он перестал её посещать, но когда ассортимент книжного магазина перестал удовлетворять отъявленного интроверта, он вернулся к истокам, и, впрочем, не зря, ибо одна книга весьма быстро приковала его внимание. Она называлась «История одного горца», автором значился некий Ичимару Гин. Весьма скептичным взглядом изучив обложку, парень открыл первую страницу, а это означало только одно – не поставит на место, пока не дочитает. Это было, своего рода, негласным правилам у брюнета, если уж он начинал читать книгу, то он обязательно дочитывал её до конца, но именно поэтому он научился по одной обложке и краткому описанию различать, стоила книга внимания вообще или нет. Тратить своё время на ерунду у Главы Дисциплинарного Комитета старшей школы Намимори желания ровным счётом никакого не было, но если бы он бросил что-то, не доведя до конца, это нарушило бы установленный самолично им порядок в своей душевной организации. То, что имеет начало, просто обязано иметь логическое завершение, никак иначе.
Но эта книга вызывала в его душе волнения, как рябь на абсолютно гладкой поверхности озера. Кто-то нарушал полнейшую тишину и спокойствие, а это было не к добру. Хибари всенепременно, не без удовольствия, забил бы автора до смерти, но не мог это сделать чисто физически, он не знал его в лицо, а тратить своё драгоценное время на поиски он не собирался. И, тем не менее, где-то на середине, книга была отложена и забыла, возвращена в библиотеку, на книжную полку, чтобы не мозолила глаза. Очень немногие вещи в жизни Кёи вызывали у него столь противоречивые и абсурдные эмоции.
Лишь десять лет спустя, когда мужчина стал спокойнее, сдержаннее и, несомненно, умнее, он решился дочитать эту книгу. Она случайно попала в его руки, уже весьма потрёпанная, но он решил прочесть её сначала, правда, к середине опять испытал те же эмоции, что и декаду лет назад.
- Раздражает, - недовольно протянул мужчина, поднимая глаза к небу.
- Это всего лишь книга, - темноволосая девушка мягко улыбнулась, подавая Хибари чашку с чаем.
- Автор думает, что знает всё на свете.
- Быть может, он и вправду знает?
- Нет, - мужчина отрицательно покачал головой, - он заблуждается очень во многом.
- Но, в конце концов, у каждого же свой пусть, каким бы неправильным с твоей точки зрения он не был, для него он был верным, - слова жены успокоили мужчину, хотя и пришлось преодолевать юношеский эгоизм, чтобы дочитать книгу до конца, а вот в конце-то и пришло осознание.
- Хотел бы я сразиться с таким человеком, как этот Ичимару Гин, - проговорил Кёя, кладя книгу на стол.
- Почему же? – девушка вскинула брови.
- Он знал, что в его жизни стоит того, чтобы защищать, - проговорил Хибари, привлекая девушку к себе, - Пусть и названия придумывал крайне невтемные.
Хару была удивлена, как изменился её муж с тех пор как прочёл одну-единственную книгу, однако сказать ему, что сама она прочла эту книгу ещё лет 12 назад, не рискнула. Куда интереснее будет потом от самого Кёи узнать, что так заставило его чуть меньше сдерживаться в порывах своей непоказной нежности.